Карта сайта
Е.А. Бурдин
О.Н. Солдатова

Самородок из Сызрани: изобретательская деятельность
Василия Никитича Емельянова
(первая треть ХХ века)

    
     Крупномасштабное индустриальное строительство в России в ХХ в. было бы невозможным без мощного отечественного научно-технического потенциала, позволившего в течение сравнительно короткого времени провести интенсивные разработки сложных проблем. Значительный вклад в технико-экономическое обоснование индустриализации страны внесли изобретатели. Как известно, изобретателем считают человека, который создает новые изобретения, в основном технические устройства или методы. Большинство из них являются инженерами, создающими технические новшества на базе открытий других ученых. Вместе с тем существовали изобретатели-самоучки, не получившие специального технического образования, но активно занимавшиеся разработкой различных проектов. Одним из них был сызранский изобретатель Василий Никитич Емельянов, фельдшер по образованию. В первой трети ХХ в. его технические новации были известны не только в Поволжье, но и по всей стране. Однако затем он был незаслуженно забыт, а его изобретения оставались невостребованными. Между тем в фондах некоторых архивов сохранились документы, позволяющие не только изучить биографию и основные проекты В.Н. Емельянова, но и проанализировать их с точки зрения исторической науки.
   В.Н. Емельянов родился в 1880 г. и до 1950-х гг. проживал в г. Сызрани Самарской губернии (ныне Самарская область. – Е.А.Б., О.Н.С.) на улице К. Маркса (бывшая Казанская) [1, л. 84]. По образованию и своей основной работе он был фельдшером. Окончив фельдшерскую школу, в 1919–1923 гг. работал в Сызранской городской больнице, а с 1924 г. занимался частной лечебной практикой, но не прекращал и изобретательскую деятельность.
   В одном из документов содержится автобиография изобретателя, составленная примерно в 1929–1930 гг.: «Я сын мельника водяных мельниц. 16-ти лет я начал работу на суконной фабрике в селе Подъячевке (Шигонского района Самарской области. – Е.А.Б., О.Н.С.), в 18 лет был уже аппаратным и мяльно-прядильным мастером на фабриках: бывш. Измайловская, Ишеевская и Румянцевская. Для большего ознакомления с механикой пополнения практических знаний, я был машинистом паровых, нефтяно-двигательных машин и также был крупчатником вальцевых и водяных мельниц. В Казани, на мануфактурной фабрике бывш. Чернышева я окончил свою работу в этой области. Военная служба и империалистическая война перекинули меня в область медицины. В 1910 г. я изобрел паро-нефтяной двигатель (силач), за что получил с Саратовского завода "Сотрудник" Отто Эдуардовича Беринга – премии 500 рублей. В 1919 г. для села "Красный городок" (Самарская область, Сергиевский район. – Е.А.Б., О.Н.С.) построил в 19-ть дней вальцово-паровую механическую мельницу. В настоящее время имею, мною изобретенный и сделанный пальцевый станок для размола хлеба» [2, 8–8 об.].
    В годы первых пятилеток его, как и многих других, увлекла идея превращения своей страны в самую передовую индустриально развитую державу. Первым изобретением В.Н. Емельянова было «Устройство для поднимания из реки бревен при помощи воды» [2]. Оно разрабатывалось для Государственного Средне-Волжского лесного треста «Средлес» в г. Самаре, который располагал большим количеством лесопильных заводов в крае, и планировалось для применения на сызранском лесозаводе № 15. Проект В.Н. Емельянова предполагал устройство на р. Воложке приемного бассейна для разгрузки плотов и подачи их по желобам, устроенным на эстакаде, на склад лесозавода в бунты, откуда они должны были поступать в бассейн при лесозаводе для подачи в рамы.
   16 апреля 1930 г. на заседании инженерно-технического совета при лесозаводе был заслушан доклад изобретателя по проекту, но, не имея на заводе специалистов по строительству, мелиорации и инженера-механика для детального рассмотрения предложения и анализа возможности его осуществления, совет принял решение направить весь материал в техническое бюро управления треста «Средлес» для ознакомления и заключения.
    26 июня 1930 г. при отделе рационализации и кадров треста «Средлес» состоялось совещание, на котором был заслушан доклад В.Н. Емельянова о применении лотка с водой. Проект подачи бревен с рек на берега и затем в вагоны посредством циркуляции воды был признан технически выполнимым, и для составления эскизного проекта и подробной сметы выделили 150 рублей. 31 августа доклад изобретателя о механической подаче бревен из рек на берег, с берега в свалочные пункты, из пунктов в рамы, а также с рек непосредственно в вагоны для отправки по железным дорогам с демонстрацией модели устройства был озвучен на собрании ячейки научно-технического общества Средне-Волжской краевой строительной конторы. Идею устройства водо-механической подачи бревен на высоту по проекту В.Н. Емельянова признали «несомненно заслуживающей значительного внимания, как по рациональности принципов, положенных в основу, так и по выполнимости проекта в целом» [2, л. 83]. Собрание поддержало ходатайство изобретателя перед Крайсовнархозом о скорейшей реализации проекта. Крайсовнархоз также провел заседание своего Бюро содействия изобретательству и принял решение о необходимости запатентовать изобретение В.Н. Емельянова, и направил документы в Комитет по делам изобретений (Комподиз) при ВСНХ СССР (заявка № 76509). Одновременно Крайсовнархоз предложил тресту «Средлес» приступить к изготовлению проекта, сметы и выявлению экономического эффекта совместно с изобретателем. По мнению автора, экономия средств могла составить более 95 %.
    Изобретение оказалось удачным, и 22 ноября 1931 г. Комподиз принял решение о выдаче автору авторского свидетельства № 30615, однако внедрение изобретения в производство затянулось на годы и не получило должного развития несмотря на заинтересованность, проявленную к нему в других регионах и Всесоюзным объединением речного транспорта «ВОРТ».
    Со своими предложениями В.Н. Емельянов обращался в различные инстанции, в том числе ЦИК СНК СССР. 2 августа 1930 г. на имя председателя ВСНХ он направил одновременно пять проектов, которые 8 сентября поступили в Комподиз и были оформлены как заявки на изобретения. Так проект «Приспособление к трактору для обработки почвы и посева» получил патент № 27506, впоследствии замененный на авторское свидетельство [3].
    Одновременно В.Н. Емельянов вел переписку с Государственным Всесоюзным объединением автотракторной промышленности «ВАТО» о реализации своего изобретения. В июле 1932 г. в соответствии с постановлением экспертной комиссии Центральное бюро рационализации и изобретательства (ЦБРИЗ) Всесоюзного института механизации и электрификации сельского хозяйства (ВИМЭ) приступило к разработке рабочих чертежей одного прицепного колеса захватом полметра, для чего автор изобретения был приглашен в Ленинград [3, л. 59, 82]. Но уже в декабре 1932 г. профессор ВИМЭ А.Д. Халкиопов, опираясь на иностранный опыт, в частности, испытания в Калифорнии (США) машины фирмы О.М. Буллок из Окленда, дал отрицательный отзыв по вопросу практического применения и ценности изобретения В.Н. Емельянова для сельского хозяйства, и 10 марта 1933 г. Академия сельскохозяйственных наук от реализации его изобретения отказалась [3, л. 83–89].
    Однако наибольшую известность получили проекты В.Н. Емельянова в области хозяйственного освоения водных ресурсов СССР, в том числе крупнейшей реки Европейской части – Волги, в конце 1920-х – начале 1930-х гг. Он выдвинул ряд проектов, связанных с освоением водных богатств края: «Устройство судоходного шлюза», «Вертикальный подъемник для судов» [2, 4, 5].
    Долгое время не могла найти своего разрешения проблема приближения рукава Волги – Воложки – к г. Сызрани и создания более выгодного, удобного и безопасного пароходного движения в этом районе. Основную сложность и опасность при судоходстве представляли перекаты, существующие против Сызрани, начиная от с. Батраки, где Волга делилась на четыре русла [2, л. 9].
    Также большое неудобство доставлял тот факт, что расстояние от города до пристани Раково равнялось около 6 км.
    В конце 1920-х гг. В.Н. Емельянов выдвинул проект приближения р. Волги не только к Сызрани, но и к другим прибрежным городам, который должен был «с помощью естественных сил природы с комбинацией механических приспособлений...» достичь множество преобразований и преимуществ [5, л. 2]. В первую очередь предполагалось наладить свободное непрерывное судоходство по Воложке на протяжении всей навигации с использованием впадающих в нее рек. Для этого изобретатель предлагал первоначально реализовать в районе Сызрани следующие мероприятия.
      1. Запрудить самые узкие места Воложки с обоих концов. В состав гидротехнических сооружений должны были войти две плотины длиной соответственно около 70 и 160 м и высотой до 3 м, канал между Волгой и Воложкой длиной 120 м, шлюз шириной 25 м, два затвора и т. д. С помощью данных устройств уровень воды в Воложке можно было поднять на высоту от 3 до 12 м.
     2. Использовать повышение уровня воды в Воложке для создания гидроэлектрической станции, которая приносила бы наибольший доход, а ее мощность составила бы до 3 000 лошадиных сил (2,2 МВт. – Е.А.Б., О.Н.С.), а стоимость – 2,25 млн рублей. В этом случае необходимо было построить две запруды на Воложке и одну – на впадающих в нее реках Сызранке и Крымзе.
        3. Соорудить постоянную пристань речных пароходов у Сызрани.
     4. Создать гавань для безопасной стоянки судов зимой, а также для их ремонта с быстрым осушением ее дна, причем гавань будет вплотную соприкасаться со шлюзом, отделяясь от него только цементной стеной [5, л. 2, 3].
   В.Н. Емельянов привел в пользу своего проекта множество доводов, главными из которых являлись:
  • благодаря техническим новшествам, прежде всего цепному аппарату с мотором, шлюзование пароходов и барж будет проводиться около 5 минут (вместо 34 минут по другому проекту. – Е.А.Б., О.Н.С.) без помощи капитана и пароходной силы;
  • механизированная пристань, первая на Волге, смогла бы заменить три плавучие пристани, громоздкие и сложные плавучие краны, а гавань можно было бы осушать;
  • отпала бы необходимость ежегодной очистки дна Воложки от насосов, т. к. в связи с разборной конструкцией плотин скорость ее течения не изменилась бы;
  • появилась бы безопасная гавань для зимовки пароходов вместимостью более 700 судов и защищенная от весеннего ледохода и колебаний воды зимой;
  • проект принесет колоссальную выгоду и экономию средств Кашпирскому сланцевому руднику для перевозки сланца;
  • проект можно применять почти по всем рекам и морям, поскольку он позволяет открыть движение по ранее несудоходным участкам водоемов, тем самым существенно увеличивая водные грузоперевозки. Их прибыльность повышается, если рядом располагается железнодорожная ветка, позволяющая быстро производить переброску грузов. Наиболее удобным в этом отношении является г. Казань, где возможно сделать пристань прямо у Кремля [5, л. 3 об. – 7].
   Критикуя старый проект соединения Сызрани с Волгой, изобретатель отмечал: «На проведение в жизнь всех этих сооружений потребуются самые незначительные средства и время, взамен ранее имевшегося проекта приблизить Волгу к городу через посредство углубления, раскопки и цементирования дна Воложки с покрытием канала между Волгой и Воложкой около Ракова, что вызывало бы колоссальные затраты, несколько миллионов, потребовало бы на работу нескольких лет, не имея гарантии от заносов, ежегодной очистки дна Воложки» [5, л. 4]. Подчеркнем, что по прежнему проекту уровень воды в Воложке планировалось поднять на 18 м.
    Стоимость всего проекта, включая ГЭС, В.Н. Емельянов определял в 4,6 млн рублей [16, л. 6]. В случае его реализации экономилось более 1,65 млн рублей в год, а доход для Сызрани мог составить не менее 2 млн рублей в год. Показательно, что предложенные в проекте технические новации и усовершенствования сочетались с простотой и удобством в практическом применении. По мнению В.Н. Емельянова, «...пора сойти со старых рельс и ветхих машин старой конструкции и перейти ближе к механизированному миру, так как искусство новой техники несомненно больше может дать пользы для индустриализации страны...» [5, л. 8]. С целью продвижения проекта, а также объективного сравнения его с другими и быстрейшего производства экономического обоснования он считал необходимым личное присутствие на работах по исследованию Воложки.
    Модель проекта была продемонстрирована им широкой публике на выставке в Сызранском музее. Изобретатель озвучил мнение жителей города: «Приветствуем скорейшее осуществление проекта, так как он важен в смысле переправки с пристани Раково до города, а также при осуществлении этого проекта – мы избавляемся от составления всевозможных актов боя, порчи и промачивания различных товаров, чем теряется их ценность и большинство приходит в негодность» [5, л. 5 об. – 6].
    Судя по архивным документам, впервые план приближения Волги к Сызрани был рассмотрен 19 ноября 1929 г. на заседании промышленно-коммунальной секции Окрплана в г. Сызрани, которая признала его «самостоятельным, оригинальным и заслуживающим углубленного обсуждения» и постановила направить в Центральное Бюро рабочего изобретательства [5, л. 18].
    23 марта 1930 г. на заседании окружного комитета рационализации при Сызранской окружной рабоче-крестьянской инспекции В.Н. Емельянов выступил с докладом по этому же проекту. В итоге комитет постановил для оказания практической помощи изобретателю, обоснования и определения положительных и отрицательных сторон создать комиссию из технических специалистов [5, л. 13, 20]. Комиссия отмечала этот способ как «...один из новых, дающих экономию воды при шлюзовании до 80 % при некотором усложнении шлюзов и возможном удлинении срока прохода пароходов» [5, л. 13 об.]. Во время рассмотрения заявки на это изобретение между В.Н. Емельяновым и представителями различных организаций, которые занимались экспертизой проекта, завязался жаркий спор. Каждая сторона упорно отстаивала свою точку зрения. Только через два года упорной борьбы, 21 февраля 1931 г. изобретатель смог получить патент № 30626, который потом обменял на авторское свидетельство.
    Планы комплексного освоения водных ресурсов Волги на всем ее протяжении разрабатывались с 1931 г. Их появление следует связывать с проектом канала Москва – Волга, который предназначался для обеспечения города водой и предполагал подъем уровня в Москве-реке, что позволяло в будущем соединить столицу с пятью морями.
    В разработке схемы принимало участие большое количество ведомств, учреждений и организаций союзного и регионального уровней. Не мог остаться в стороне от этой темы и изобретатель В.Н. Емельянов. Направляя свои проекты в ВСНХ и НКПС, он просил обратить особое внимание на проект «Шлюзование рек без воды»: «Проект может быть использован при необходимости соединения двух речных систем. В частности мой проект может быть... использован при соединении Волго-Донской магистрали, на сооружение которого Комитетом при совете Народных комиссаров ассигновано сто девяносто три миллиона рублей... Ясно, что на сооружение всего этого по моей системе можно сэкономить верных сто пятьдесят миллионов рублей... с сокращением времени на это сооружение, т. е. вместо 6 лет потребуется не более 2-х лет с рядом преимуществ и доходности против имеющихся проектов» [4, л. 13 об.].
    Автор считал, что по его проекту «Шлюзование рек с вертикальным судоподъемником и с бронелодкой, с проездом всевозможных судов с водных путей по железным дорогам», шлюз сможет поднять судно на высоту до 61 м и выше и будет особенно актуален для проектов Волгостроя и Волго-Дона. Новизна предложенного им проекта «Вертикальный судоподъемник» была доказана при обжалованиях, а также подтверждена Научно-исследовательским институтом водного хозяйства, Гидроэлектропроектом (Москва), ЦК ВЛКСМ и Центральным советом изобретателей. По мнению В.Н. Емельянова, его расчеты доказывали преимущества данного устройства даже по сравнению с западными аналогами [4, л. 113].
    С настойчивостью и упорством В.Н. Емельянов добивался реализации своего проекта. Множество писем с пояснениями и расчетами он отправил в Бюро новизны. В одном из таких писем он пишет: «Немало я слышал от наших инженеров и профессоров о сооружении вертикальных судоподъемников, что дело рискованное и требует большой осторожности, но для профессоров и инженеров Германии, что даже уже на практике показано. Более 30 лет в Генрихенбурге такой судоподъемник работает и получил блестящий отзыв и в данное время еще сооружается даже на болотистой почве в Германии как у Ниундерфинау... Так не время нам ждать и колебаться, а нужно немедленно приступить к постройке вертикального судоподъемника по моей системе как на Днепрострое, т. е. Запорожской плотине, так и на Волгобалтстрое, что уже и постановлено: технически проработать мой проект для применения подобного вертикального судоподъемника в Днепровской плотине, тем более, что по моей системе сложных и никаких качающихся механизмов совершенно не будет, а главное почва на месте сооружения моего вертикального судоподъемника состоит почти из скал. Что было бы преступлением еще сомневаться и задумываться о скорейшем осуществлении моего вертикального судоподъемника или ждать» [4, л. 137].
    Тем не менее, волокита по проекту судоподъемника длилась уже три года, а авторское свидетельство так и не было выдано. Бюро новизны нашло, что проект не представляет никаких новшеств, нерационально, является примитивом, а ряд устройств известны. Между тем техническим совещанием гидротехнической группы Московского отделения Центрального научного института водного транспорта проект признали техническим новшеством, и изобретатель вызывался Высшим экономическим техническим советом при Наркомводе с участием членов правительства для доклада по проектам Большой Волги, Волгостроя, Днепростроя, приближения Волги к Сызрани и вертикального судоподъемника, причем все они были одобрены и приняты [4, л. 118]. Экспериментальным музеем водного хозяйства в Москве и Всесоюзной постоянной технической выставкой с автором были заключены договоры на изготовление трех моделей подъемника, где позже и демонстрировались [4, л. 87, 94]. Этот подъемник, представлявший не что иное, как горизонтальный шлюз Волго-Дона (построен в 1948–1952 гг. – Е.А.Б., О.Н.С.), был признан одним из оригинальных проектов.
    План коренной реконструкции Волги приобрел особую актуальность в условиях централизованной форсированной индустриализации, т. к. позволял ликвидировать дефицит электроэнергии, кардинально улучшить водные пути и решить проблему обеспечения водой промышленности и сельского хозяйства. В начале 1930-х гг. государственные органы в центре и на местах начали рассматривать Волгу не только как важный транспортный водный путь, но и как потенциальный источник электроэнергии и воды для ирригации засушливых районов Поволжья и водоснабжения Москвы. Деятельность центральных ведомств в указанном направлении активизировалась после принятия 12 февраля 1930 г. решения ЦК ВКП(б) о проработке проблемы Волгостроя, которая заключалась в сооружении гидроэлектростанции в районе Самарской Луки [6, л. 5].
    В тресте «Гидроэлектрострой» вопросами строительства ГЭС и плотин на р. Волге занималось Бюро «Большая Волга», специально созданное приказом «Гидроэлектростроя» № 201б от 10 сентября 1931 г. [7, л. 45] Под руководством главного инженера А.В. Чаплыгина Бюро выдвинуло ряд проектов по использованию волжской гидроэнергии. Строительство гидроузла намечалось в воротах Самарской Луки около Ставрополя-на-Волге с подпором воды от 15 до 20 м. Мощность ГЭС должна была составить до 1 600 МВт, а общая стоимость всего сооружения – около 1 млрд 200 млн рублей [8, л. 176]. На базе дешевой энергии планировалось размещение промышленного комбината с передачей остальной энергии на ирригацию и электрификацию железнодорожного транспорта.
    Показательно, что в начале 1930-х гг. выдвигались альтернативные проекты народнохозяйственного освоения водных ресурсов Волги со стороны частных лиц, что было невозможно в дальнейшем, когда проектно-изыскательские и строительные работы в области сооружения гидроузлов перешли под полный контроль государства. В связи с этим определенный интерес представляют проекты В.Н. Емельянова по хозяйственному освоению водных ресурсов Волги и впадающих в нее рек. Так, в 1930–1931 гг. изобретатель выступал с критикой схемы, предлагаемой в рамках Волгостроя А.В. Чаплыгиным. В.Н. Емельянов считал нецелесообразным возведение подобного гидроузла по следующим причинам.
  1. Сооружение плотины со шлюзами на песках с оползнями является рискованным проектом, не имеющим аналогов в мире. Если такие гидроузлы и строились, то с меньшим подпором и катастрофическими последствиями.
  2. Увеличение глубины почти не будет использовано речным флотом, т. к. на этом участке реки не имеется серьезных перекатов.
  3. После появления плотины лес самосплавом не пойдет, поэтому потребуется новый флот для перевозки древесины. Между тем ее годовой грузооборот составлял 60 млн т.
  4. Возникнет опасность занесения водохранилища песками из речных притоков, что может остановить все речное судоходство.
  5. Будет большое испарение воды и всасывание воды в грунт.
  6. Большую опасность представляют Жигулевские горы, расположенные с одной стороны. При сильном урагане, путем удара ветра в горы, создается сильный водоворот, поэтому необходимо будет менять старые суда на суда рейдового типа.
  7. Будет затоплен прекрасный приволжский город – Самара.
  8. Строительство гидроузла на песчаном основании Переволокского канала, стоимость которого может составить 67 млн рублей, приведет к значительному удорожанию проекта.
  9. Будут затоплены многочисленные острова, из-за чего станут возможными частые аварии судов.
  10. Невыгодным является расположение ГЭС в степной равнинной местности, т. к. в результате произойдет широкий разлив воды [8, л. 175 об. – 176 об.].
   Особое внимание изобретатель заострил на последнем пункте, потому что, по его мнению, он «...служит особенно ярким доказательством разрушения нашего советского хозяйства в лице затопленных земель, заводов и 20 тысяч крестьянских домов» [8, л. 175 об.].
   Проект сызранского изобретателя предусматривал относительно небольшие масштабы зарегулирования Волги и площади затопления. Первый раз автор направил свои материалы в центральные и региональные инстанции, в том числе в Средневолжский крайисполком, 25 декабря 1930 г. [9, л. 5] В.Н. Емельянов предложил принципиально иную схему использования водных ресурсов Волги путем подпора р. Свияги и пропуска судов через р. Усу [9, л. 173]. Она предполагала сооружение плотины около с. Шеланги ниже г. Казани или между казанским мостом через Волгу и городом, где грунт позволял обеспечить подпор до 25 м, причем правильность этой цифры подтверждали некоторые консультанты Волгостроя.
    В этом свете предложения изобретателя-самоучки приобретают большой интерес и для современной науки. Проанализировав проект, мы пришли к выводу, что его основные преимущества по сравнению с проектом А.В. Чаплыгина сводились к следующему:
  • в случае реализации проекта достигалась экономия 20 млн рублей;
  • при подпоре плотины 25 м против 15 у А.В. Чаплыгина появлялась возможность произвести больше энергии;
  • из-за большей лесистости в месте предполагаемого строительства, а также небольшой площади затопления терялось бы меньше воды за счет испарения и просачивания в грунт;
  • камский лес шел бы самосплавом, и отпадала бы необходимость строить новый флот стоимостью 27 млн рублей. Это положение подтвердил консультант Волгостроя профессор В.И. Орлов;
  • из-за малых разливов и лесистости водохранилище меньше заносилось бы песками;
  • не затоплялись бы предприятия, луга и 20 тыс. домовладений, чем достигалась бы экономия 40 млн рублей;
  • отпадала бы необходимость строить дорогостоящий Переволокский канал;
  • река Свияга с помощью шлюзов становилась бы судоходной [4, л. 173].
     В 1931 г. альтернативный проект получил достаточно широкую известность. Государственный трест по строительству гидроэлектростанций признал эту схему новой. Для рассмотрения и оценки внесенного В.Н. Емельяновым предложения была образована специальная комиссия под председательством профессора Г.А. Козлова. Комиссия окружного Совета рационализации и содействия изобретательству в своем протоколе отмечала «этот способ как один из новых, дающих экономию воды при шлюзовании до 80 % при некотором усложнении шлюзов и возможном удлинении срока прохода пароходов» [5, л. 4 об.].
    Триумфальным стал доклад В.Н. Емельянова 30 марта 1931 г. в Москве на расширенном заседании производственного сектора при месткоме Волгостроя [10, л. 169–172]. Судя по протоколу, против автора выступил только инженер Полонский, признавший трудности сооружения плотины на песчаном основании, но считавший, что необходимо продолжать поиски возможности осуществления Самарского гидроузла. Поддержали проект изобретателя консультанты Волгостроя Н.И. Анисимов и В.И. Орлов. Последний признал совершенно правильными прогнозы В.Н. Емельянова о том, что увеличение зеркала реки повысит испаряемость, большие площади затопления приведут к увеличению фильтрации, а плотина помешает самосплаву леса, причем последний аргумент являлся наиболее существенным в пользу переноса гидроузла от Ставрополя-на-Волге к Шеланге.
    В ходе дискуссии В.Н. Емельянов предостерег от опасности принятия поспешных, недостаточно обдуманных решений: «Для чего в тяжелых условиях тратить силы и искать выхода из создавшегося положения... когда наша Волга располагает более благоприятными местами для сооружения такого грандиозного Волгостроя, который можно осуществить без больших усилий с малой затратой средств. Мы переживаем не эпоху Петра Великого, который призывал "Руби здесь окно". Здесь не может быть места местничеству и самолюбию, каждое предложение надо тщательно обдумывать, после чего уже приступать к грандиознейшим сооружениям» [10, л. 171].
      В конце заседания сторонников у проекта А.В. Чаплыгина не оказалось, и Самарский крайисполком вынес следующую резолюцию по докладу: «Схема Емельянова может явиться одним из звеньев проблемы Большой Волги, таким образом, схема... исключает проблему Волгостроя». Было предложено произвести ее экспертизу [11, л. 31]. Сложившаяся ситуация вынудила Волгострой внимательно изучить докладную записку В.Н. Емельянова. В заключении технического отдела намечалась правильность соображений изобретателя в отношении влияния обоих гидроузлов на судоходство по Волге, а также по поводу влияния подпора на движение наносов из устьевых частей мелких притоков Волги. В то же время были признаны ошибочными предложения по использованию р. Свияги для судоходства и получения энергии и прогнозы в отношении затопления самарских пристаней и занесения фарватера песками [11, л. 26–29].
    Работая над проектами Волгостроя, В.Н. Емельянов параллельно разработал проект «Постоянная универсальная пристань-вокзал с нефтебазой, предохраняющая всю привальную территорию от заноса песком». В.Н. Емельянов указывал на следующие преимущества такой пристани:
  • не будет заноса песками причальной территории гавани;
  • исключается доступ воды в пристанях;
  • не будет происходить затопление железнодорожной линии и всех прилегающих сооружений;
  • не надо будет иметь пять плавучих конторок и нефтебазу;
  • достигается экономия штата работников для обслуживания пристани;
  • отпадает смоление и окраска пристаней, ремонт и перевозка;
  • не нужно будет иметь лишний хозяйственный инвентарь;
  • способствует высокой противопожарной безопасности [12, л. 5].
   Стоимость универсальной механизированной пристани в г. Самаре оценивалась в сумму не более 300 000 рублей, тогда как на механическую пристань в том же городе предполагалось затратить не менее 5 млн рублей, или в 16,7 раза больше [12, л. 5–6].
    В декабре 1931 г. изобретатель был приглашен в качестве одного из докладчиков на совещание секции водного хозяйства Госплана СССР для подготовки и согласования 5-летнего плана комплексного использования водных ресурсов страны.
   В 1930 г. В.Н. Емельянов принимал участие в конкурсе, объявленном Бюро механизации Центрального управления речного флота по разработке «передвижного опускающегося в трюм баржи для выгрузки зерна или соли перегружателя» [4, л. 89]. По условиям конкурса перегружатель должен был поднимать груз из трюма баржи глубиною до 5,6 м и подавать его на транспортирующий механизм, установленный на палубе. Производительность перегружателя должна быть не менее 35 т в час, а вес – не более 1,5 т. Проекты подавались под девизом, без подписи автора.  Изобретение В.Н. Емельянова под названием «Летучий переносной конвейер-выгружатель с транспортирующим механизмом» 7 февраля 1931 г. было премировано конкурсом Средстромтреста и стало одним из победителей [13, л. 46]. Но еще в сентябре 1930 г. подробные чертежи и описание изобретения были затребованы Управлением Западно-Сибирского государственного речного флота, т. к. оно имело «острую неотложную необходимость в проектах перегружателей» для применения его на реках Западной Сибири [13, л. 38].
    Круг интересов сызранского изобретателя-самоучки не ограничивался приведенными ранее проектами и был необычайно широким. В 1932 г. газета «Вечерняя Москва» писала: «...фельдшер Емельянов не только ставит рубежи грандиозными проектами. Он обратил свое внимание на перегруженность московского трамвая и дал замечательно остроумный проект, который должен облегчить работу московского трамвая, уничтожить очереди на стоянках» [4, л. 74]. Проект В.Н. Емельянова об обустройстве трамваев рассматривался и в Самарском Краевом Комитете ВКП(б) в связи с обсуждением проекта трамвайного движения в г. Самаре.
   В.Н. Емельянов не предлагал идеи, но и принимал непосредственное участие в разработке своих предложений. Так, в 1932 г. его изобретение «Контрольный аппарат» (заявка № 81967), который должен был измерять глубину, самостоятельно давать гудки и останавливать на мелких местах судно, был принят и одобрен НКПС, который также дал распоряжение установить его на одном из судов и испытать под руководством автора [4, л. 85]. Проект ракетного револьвера для автоматического пуска самолета (стартера) по заявке № 108617 рассматривался в НИИ ВВС, был одобрен Техническим штабом вооружений РККА, и складу № 8 было предложено сделать пробный аппарат со скорейшей его реализацией под руководством В.Н. Емельянова [4, л. 86].
    Отметим, что путь В.Н. Емельянова в изобретательстве был сложен и тернист. Многие чиновники и технические специалисты субъективно относились к его проектам, поскольку не считали его профессионалом. Годами приходилось изобретателю доказывать свою правоту по тому или иному вопросу, много ездить в Москву, Ленинград и Самару для заслушивания на различных комитетах и совещаниях. В его защиту неоднократно выступали средства массовой информации.
    Приведем несколько примеров. В конце 1920-х гг. В.Н. Емельянов направил в Самарскую техническую контору каретки для проводки судов во время шлюзования, однако он был переделан без уведомления автора специалистами указанной конторы, т. к. В.Н. Емельянов был для них лицом без инженерно-технического диплома [2, л. 10]. В 1930 г. Нижегородское Управление волжского речного флота не сочло нужным привлечь изобретателя для его присутствия при изысканиях Воложки в процессе решения проблемы улучшения судоходных условий на этом участке Волги [49, л. 10 об.].
   Было немало и положительных примеров. Весьма показательным является отзыв инженера Г.В. Зерцалова о плане приближения Волги к Сызрани: «Предложенный способ т. Емельянова – использовать приток Воложку для надобности постоянного течения всего навигационного периода года, обслуживание речным транспортом Сызрани непосредственно у города с попутным использованием водной энергии на гидросиловой установке может служить как один из вариантов решения проблемы Сызранского судоходства. Предложение т. Емельянова необходимо приветствовать и оценить более подробно при наличии соответствующих материалов, тем более, что предложение исходит от лица, ничего общего не имеющего с техникой, являющимся рабочим изобретателем» [2, л. 19]. ЦИК СНК СССР выдал разрешение В.Н. Емельянову на бесплатный проезд по республике для осуществления консультаций и руководства по его изобретениям.
     Всего за 22 года В.Н. Емельяновым было выдвинуто и разработано 35 крупных рационализаторских предложений и технических изобретений. Еще в 1930-е гг. им было получено авторское свидетельство на установку для тушения пожаров нефтяных фонтанов, где он предложил ныне практикующийся способ перекрытия горящей нефтяной скважины с помощью взрыва. Иные его изобретения, как например, проект ракетного револьвера для автоматического пуска самолета были отвергнуты специалистами как неоригинальные и менее выгодные сравнительно с зарубежными аналогами. Архивные источники далеко не всегда дают возможность проследить последующую судьбу многочисленных проектов В.Н. Емельянова. Однако дальнейшие события показали, что значительная часть предложений изобретателя не была учтена. К сожалению, многие факты из жизни этого талантливого и неординарного человека из российской глубинки до сих пор неизвестны. Дальнейший поиск материалов о жизни и творчестве позволит более полно познакомиться с деятельностью Василия Никитича Емельянова.

Список литературы
1. Филиал Российского государственного архива научно-технической документации в г. Самаре (филиал РГАНТД). Ф. Р-1. Оп. 3-5. Д. 3740.
2. Филиал РГАНТД. Ф. Р-1. Оп. 3-5. Д. 3866.
3. Филиал РГАНТД. Ф. Р-1. Оп. 3-5. Д. 3865.
4. Филиал РГАНТД. Ф. Р-1. Оп. 3-5. Д. 3864.
5. Филиал РГАНТД. Ф. Р-1. Оп. 3-5. Д. 3867.
6. Филиал РГАНТД. Ф. Р-309. Оп. 1-1. Д. 193.
7. Филиал РГАНТД. Ф. Р-119. Оп. 8-6. Д. 1.
8. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 4372. Оп. 29. Д. 346.
9. Самарский областной государственный архив социально-политической истории (СОГАСПИ). Ф. 1141. Оп. 20. Д. 565.
10. РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 29. Д. 450.
11. СОГАСПИ. Ф. 1141. Оп. 20. Д. 450.
12. Филиал РГАНТД. Ф. Р-1. Оп. 3-5. Д. 5587.
13. Филиал РГАНТД. Ф. Р-1. Оп. 3-5. Д. 3973; РГАЭ. Ф. 4372. Оп. 29. Д. 346; Филиал РГАНТД. Ф. Р-309. Оп. 1-1. Д. 193; Филиал РГАНТД. Ф. Р-1. Оп. 3-5. Д. 3867; Филиал РГАНТД. Ф. Р-1. Оп. 3-5. Д. 3867; Филиал РГАНТД. Ф. Р-1. Оп. 3-5. Д. 3866.